Часть пятая
ПОД СВЕТОМ НАСТОЛЬНОЙ ЛАМПЫ
ПУБЛИЦИСТИКА
Анна Самойлова
ПОЗЫВНОЙ «ФЕНИКС»
Документальный очерк о той, что недавно смотрела на нас с орбиты
Смотрю на фотографию в Фейсбуке. На ней — круглолицый мужчина на фоне готового к запуску космического корабля. Губы сжаты, взгляд направлен немного в сторону. Под фотографией подпись: «Самострел». Снимок зернистый — не хватает света. Но, блин, на фоне космического корабля! Для человека, незнакомого с деталями — это просто удачное селфи. Не каждому везёт на такой задний план!
Для знающих же открывается глубина: мужчина построил этот корабль. А там, внутри, его жена — Елена Прекрасная. И взгляд мужчины направлен в сторону, потому что в видоискателе он видит не себя. Кажется, что он сквозь стены «Союза» видит любимую, которая вот-вот покинет планету.
Говорят: космос — не женское дело! Я, когда слышу это, думаю о Елене Серовой.
Познакомились мы с ней на сайте «Лунная Радуга», посвящённом творчеству замечательного фантаста Сергея Павлова. Там, в разделе «Женская тема» произошёл интересный разговор о месте и роли женщины в современном обществе. Тогда, в мае 2008 года Лена была только кандидатом в космонавты. Права на управление космическим кораблём она получила позже.
В 2009 году я приехала в Королёв, и мы с Леной решили познакомиться в реале.
Есть в городе Королёве улица Коммунистическая. То ли градостроители обладали чувством юмора, то ли жизнь пошутила — но в космическом городе так назван небольшой проезд с несколькими деревенскими развалюшками. Гостиница, в которой я жила — старое двухэтажное здание. Цены точно коммунистические — очень дёшево. Там мы с Леной и договорились встретиться и поехать к ним в гости.
Вечерело. Несмотря на сумерки, Лену я увидела издалека. Было ощущение сгустка энергии, сгустка жизни! Белая водолазка, тёмная пуховая безрукавка и облегающие брючки выглядели аккуратно и женственно. Волосы собраны в замысловатую причёску на макушке. Выразительные глаза подведены. Передо мной была красивая русская женщина! Я сразу поняла, что это она — Елена Серова. И дело даже не в фотографиях, просто по-другому и быть не могло!
В машине мы продолжили разговор на «женскую тему», и Лена рассказала о том, о чём не писала на форуме: о словах Королёва после жёсткой посадки Валентины Терешковой: «Ни одной бабы в космосе больше не будет!», о том, что в бассейне Звёздного Городка, в Центре подготовки космонавтов, в душе нет женской раздевалки и даже шпингалета на дверях нет, о том, с каким трудом смогли полететь Елена Кондакова и Светлана Савицкая, и о том, сколько других замечательных женщин не выдержали… нет, не физических нагрузок…
Говорили о том, что работа космонавта — это тяжёлый физический труд, не для удовольствия своего, а сугубо окружающих. Это примерно как сумки тяжеленные тащить из магазина — ты руки оттянешь, зато семья довольная останется.
А ещё о том, как в юности Лена любила, когда стемнеет, выйти в центр стадиона, лечь на зеленую траву и долго смотреть в звездное небо.
И вот теперь четвёртая российская женщина-космонавт Лена Серова смотрит на всех сверху. И я точно знаю, что не свысока.
Ольга Денисова
РОЯЛЬ В КУСТАХ И РУЖЬЕ В ПЕРВОМ АКТЕ
Статья о трех этапах введения детали в литературный текст
На эту статью меня вдохновила прочитанная книга, называть которую не буду. Она известна и автор мною уважаем. Но как в ее динамичном сюжете меня поразило невнимание к деталям! То, что принято называть «роялями в кустах».
Начнем с веселого, всем известного отрывка из эстрадной миниатюры Г.И. Горина и А.М.Арканова. (вошла в энциклопедию крылатых слов и выражений). Герой миниатюры — отдыхающий в скверике бывший московский рабочий, а ныне пенсионер Степан Васильевич Серегин — на вопрос ведущего о способе проводить свое свободное время отвечает, что он любит играть на скрипке.
Серегин. Да! Я случайно взял с собой скрипку! Я исполню вам на ней «Полонез» Огинского! (Достает скрипку, играет.)
Ведущий. Превосходно! Браво! Вы, оказывается, талант!
Серегин. Да!.. А еще я играю на пианино. Здесь как раз в кустах случайно стоит рояль, я могу сыграть... Я исполню вам «Полонез» Огинского.
Ведущий. Благодарим вас, Степан Васильевич, к сожалению, мы ограничены временем... Скажите пожалуйста, а как отдыхает ваша семья?
Серегин. Моя жена всё больше отдыхает по хозяйству. А сын работает на Дальнем Востоке... А! Вот и он приехал. (Поднимается навстречу сыну.)
Ведущий. Какая приятная неожиданность...
Итак, детали и неожиданности. Право, именно неверная подача неожиданностей и деталей создает у читателя ощущение неправдоподобия, натянутости. И, напротив, грамотно развернутая в повествовании деталь делает его достоверным.
Я прочитала немало книг о том, как писать книги, но, пожалуй, лучшее отражение данная тема нашла в книге А.Митты «Кино между адом и раем» в главе «Энергия деталей». Да, Митта в основном говорит о кино, но прозы это тоже касается.
Антон Павлович Чехов как-то сказал: «Если в первом акте на сцене висит ружье, то в последнем оно должно выстрелить». Я бы отметила, что верно и обратное: если в третьем акте должно выстрелить ружье, то в первом его надо повесить на сцене. И добавила бы, что между первым и третьим актом с ружьем должно что-то произойти. Деталь, принимающая участие в действии, дабы не быть роялем из кустов, должна развиваться по двухактной, а лучше — по трехактной схеме. Вспомните топор Раскольникова. Сначала Раскольников шьет для него карман, потом ворует топор и только потом убивает старушку. Нам бы, возможно, не показалось странным, если бы топор оказался у него в руках, раз он замыслил убийство. Но трехактное развитие этой детали делает преступление Раскольникова не выдумкой, а достоверно описанным фактом.
Бильбо дарит Фродо кольчугу из мифрила. Фродо узнает, насколько ценен этот металл. Копье тролля ударяет Фродо в грудь, но кольчуга спасает ему жизнь.
В первом акте хрустальные башмачки Золушке дарит Фея. Во втором Золушка теряет башмачок. В третьем башмачок подходит ей точно по ноге. Было бы странно, если бы читатель узнал о потерянном башмачке только тогда, когда придворные прибыли в дом Золушки, разыскивая невесту принца. Однако такие ляпы случаются у авторов сплошь и рядом. Автор, стремясь удивить читателя, прячет подобные «козыри» в рукаве и достает в самый последний миг. Никакого удивления и радости у читателя такие сюрпризы не вызывают. Только недоумение и желание крикнуть: «Не верю!»
В книге «А зори здесь тихие…» Васильева кисет с надписью «Дорогому защитнику Родины» служит причиной гибели Сони Гурвич. Но в первый раз он появляется задолго до этого места: старшина Васков достает кисет и закуривает. Второй акт развития этой детали — Васков оставляет его «от соблазну» на валуне, возле девчат. И только третий акт становится трагедией: Соня возвращается за забытым кисетом. Было бы странно, если бы о забытом кисете Васильев упомянул лишь тогда, когда Соня вызвалась за ним бежать.
Таким образом повествование делает случайность закономерностью, вписывает случайность в сюжет.
Конечно, возможны случайности неподготовленные, но их появление должно быть тысячу раз оправдано. Например, появление Феи в той же Золушке.
Вот что пишет по этому поводу А.Митта:
«Это логика случайностей, логика нелепостей и совпадений. Она, в сущности, противоречит логике любого рассказа. Но в ней есть аромат жизни, так необходимый любому сочинению.
Когда мы придумываем что-то, то создаем вокруг своей выдумки маленький мир, где действуют наши законы, торжествует наш порядок, наказаны наши враги. Сюжет — это озеро порядка в океане хаоса жизни. Немного случайностей лишают этот придуманный мир зарегулированности. Пожалуй, без случайностей хорошая выдумка не может обойтись, по крайней мере в начале рассказа.
— Почему ты опоздал? — спрашивает учитель.
— Проспал, — говорит плохой сценарист-первоклассник со слабым воображением.
— Бабушка заболела, — находит случайную причину хороший сценарист и начинает развивать эту случайность: — Бабушка упала с лестницы, поэтому мы вызвали врача. Я должен был его ждать, а потом он выписал лекарство, поэтому я сначала пошел в аптеку, а потом уже в школу.
То есть мы вовлекаем случайность в нашу цепь казуальных причин и следствий рассказа. Случайность врывается в наш рассказ извне. Она как бы подтверждает, что рядом с историей бурлит независимая от нее жизнь. Конечно, случайность будет выглядеть убедительней, если деталь окрасит ее конкретностью. Бабушка упала и сломала шейку бедра — это уже что-то. Есть деталь».
Мне кажется, важным здесь является именно последнее: как преподнести случайность, чтобы она не показалась роялем в кустах?
- 1. Подготовить. Вспомните масло, которое разлила Аннушка, или появление Эмилии в трактире Эмиля («Обыкновенное чудо»), кстати, разыгранное в три коротеньких акта.
- 2. Расцветить правдоподобными деталями, пусть они и не очень важны для дальнейшего повествования.
- 3. Дать последующее обоснование случайности (с той же Аннушкой, кроме подготовки читателя заранее, присутствует и последующее обоснование). С моей точки зрения, скользкий вариант.
Далее из Митты:
«Причины и следствия в криминальных историях настолько зарегулированы, что действия персонажей в "грамотных" сюжетах становятся предсказуемыми, что отвратительно. Случайности придают действию непредсказуемость и легкость импровизаций.
…Но случайность — опасное оружие. Она, как правило, находится в сложном балансе с закономерностью. В начале истории случайность желанна и почти обязательна. Затем она должна быть вовлечена в логику рассказа. Чем ближе к концу, тем ей меньше места. В кульминации действуют только закономерности. Случайность в кульминации хороша, если она ошеломляет нас на пути к катарсису. Кульминация и финал „Ромео и Джульетты“ тому пример.
Случайность в кульминации может обнаружить вашу беспомощность. Контролируйте это».
Я бы заострила внимание на следующем: чем ближе к финалу, тем меньше случайностей.
Сказки — очень яркий тому пример. Бабушка рассказывает детям о Снежной Королеве и совершенно случайно (или почти случайно) Снежная Королева заглядывает в их окно. Это — завязка. Там случайность возможна. Но чем дальше мы идем по сказке, тем случайностей меньше и обставлены они сложней (логика поисков всегда предполагает поиск случайностей). И звери Маленькой Разбойницы, которые видели Кая в санях Снежной Королевы — третий акт в истории поисков. До этого никто не говорил Герде о том, где искать Кая. Было бы странно, если бы с Северным Оленем Герда встретилась на пороге собственного дома. В финале же действуют только закономерности. Как только Герда садится на спину Северному Оленю, ни одной случайности больше не происходит, поскольку она движется к цели.
Кольцо всевластия случайно попадает к Бильбо Беггинсу. Это — завязка, случайность здесь необходима. Но у подножья горы Ородруин никаких случайностей быть не может. Всевидящее Око отворачивается от Фродо не случайно: его поворачивает войско, вышедшее к воротам Мордора. Горлум неслучайно нападает на хоббитов: мы догадывались, что он крадется сзади. Не случайно Фродо не может расстаться с кольцом — об этом автор твердил нам на протяжении шести частей повествования. И главная деталь финала, делающая его одним из самых лучших непредсказуемых и закономерных финалов: не Фродо бросает кольцо в Ородруин, а Горлум падает в его жерло. И это было подготовлено Толкиеном еще в первой части: «И сердце говорит мне, что он еще сыграет свою роль, плохую или хорошую, но сыграет: и когда это время наступит, жалость Бильбо может отразиться на судьбе многих, в том числе и на твоей». Но не только слова Гендальфа подготавливают смерть Горлума, но и смерть его подтверждает правоту этих слов. Такие детали и создают у читателя ощущение вмешательства Судьбы, Провидения, закономерностей более глубоких, чем предлагает повседневная жизнь. И это верно не только для сказок.