Валентин Орлов ЧЕРНАЯ МОНЕТКА
— Мот. Меня зовут Мот. У него было настоящее имя. А как же! И чёртова фамилия тоже. Но он предпочитал кличку. Сам придумал. Звучит шикарно — будто всегда при деньгах и швыряет их направо-налево. Ещё хотелось добавить: для друзей — Мот. Но друзей у него не было. В последний раз его имя понадобилось дежурной медсестре, когда он отморозил два пальца на ноге. Не повезло, да… но это было зимой, а сейчас весна. И вопрос задала не какая-то старая карга в застиранном халатике, а хорошо одетый мужчина. Подозрительно хорошо для этих мест — таким ни к чему знать лишнее. — Ну, а меня зовите Игорем. Послушайте, Мот, мне кажется, у вас есть и другие монеты. — Может, и есть. Что с того? — Я бы хотел взглянуть. — Я тебе чё, музей? Смотри что есть. Мот кивнул на свой импровизированный прилавок из картонных коробок. Несмотря на показное равнодушие, парень напрягся. Черт бы побрал эти монеты. Он и прихватил-то их на автомате в том привокзальном кафе у какого-то инострашки. А нечего было клювом щёлкать. — Если честно, меня интересует только одна. Знаете, такой формы забавной… будто её мыши обгрызли. — Эту? Ну, видал такую, чё дальше? — Так она у вас? Мот плохо разбирался в людях, иначе он бы не торговал здесь барахлом. И всё же надо быть последним ослом, чтобы не заметить, как занервничал этот хмырь. Того и гляди лопнет от нетерпения! — Она у вас?! — Да как сказать… у меня-то много чё есть. А вот что у тебя? — Вы про деньги? —Про что ж еще? Карточки не принимаю. — Сколько? Если это она, сумма меня не волнует! — Ну, — Мот задумчиво потер нос и назвал цену, которой сам немного испугался. — Хорошо. Согласен. Покажите, — солидный мужчина, казалось, растерял все слова. Мот вытащил из кармана потемневшую от времени монетку. Вообще-то он не собирался выкладывать её на прилавок — уж больно затертый вид. Погнутая вся. К тому же, эта корявая денежка была удивительно приятной на ощупь. Так незаметно, поглаживая большим пальцем металлический бок, Мот переселил её из кармашка каталога в свой собственный. Да там и оставил. — Она, — выдохнул мужчина, когда кругляш оказался на грязной ладони парня. Мот даже испугался, что Игорь схватит монету и убежит — так судорожно дернулись его руки, — Она, это она, точно она… — Зашибись! Теперь деньги. — Что? Мот быстро сжал кулак и спрятал монетку в пальто. — Деньги, говорю. — Да, конечно! — мужчина с трудом оторвал взгляд от кармана, — только знаете… у меня сейчас с собой нет столько. Я ведь не думал, что найду её именно сегодня! Боже мой — сегодня! — Нет денег, нет товара. — Есть! То есть не с собой… у меня дома есть! — Ну, приноси, чё. — Нет! Нет, я прошу вас, пойдёмте со мной. Я так долго её искал… пожалуйста, я не могу позволить, чтобы вы куда-нибудь исчезли. — Чего это вдруг? — Мот, — мужчина пристально посмотрел на парня, — дорогой мой друг, поверьте, когда находишь что-то по-настоящему ценное, нельзя выпускать из рук.***
Мот плохо помнил своё детство, но отец точно не проводил с ним бесед насчет опасных незнакомцев. Таких, к которым ни в коем случае нельзя садиться в машину, даже если они обещают дать конфет. Никто и никогда не предлагал Моту конфет, но насчёт незнакомцев он кое-что знал. В интернате ходили всякие страшилки. Большинство из них были правдой. Мот говорил себе, что мужчина совершенно не похож на опасного незнакомца. Чёрт побери, да в нём опасности не больше, чем в божьей коровке. И всё равно, когда Игорь распахнул дверь двухэтажного особняка, у Мота тоскливо заныло в груди. — Не волнуйтесь, у меня нет собаки, — мужчина, похоже, заметил его волнение, — я хотел завести и даже одно время приглядывал щенков Джек Рассела — знаете, такой черный, вертлявый. Но я вечно в разъездах, и это неудобно, пришлось бы договариваться с уборщицей. То есть, зачем тогда вообще заводить собаку? Для уборщицы? В доме вместо угрюмой сосредоточенности на Игоря напала болтливость. Ни то ни другое не устраивало Мота. Он-то планировал как можно скорее свалить. — Давай ближе к делу! — Да, конечно… хотя, раз уж мы пришли, вы не против… понимаете, семью я тоже не успел завести, как и собаку. Для меня находка монеты большое событие, а отметить не с кем. И если вы не торопитесь… Что-то щёлкнуло в мозгу Мота, и вся подозрительность исчезла. Когда речь шла о бухле, у него напрочь отбивало всякую осторожность. Даже история с пальцами ничему не научила. Собственно, почему бы не обмыть сделку с этим милым чудаком? Чего опасаться? Сумма, которая Моту казалась огромной, вроде бы совсем не впечатлила Игоря. У него, в конце концов, свой дом в центре города, рядом с парком. Возможно, Мот даже продешевил — эти коллекционеры просто чокнутые, когда речь заходит обо всяких побрякушках. — Только сначала закончим дела. — Конечно! Господи, само собой! — Игорь выбежал из комнаты, но почти сразу вернулся, отсчитывая купюры, — вот, пожалуйста. С неожиданным сожалением Мот отдал тёмную монетку. Мужчина жадно схватил её и прижал к губам — так в голливудских фильмах целуют руку дамам. Потом смутился и спрятал покупку в карман. — Проходите, пожалуйста, в гостиную. Располагайтесь, я сейчас присоединюсь к вам. Потыкавшись наудачу в пару комнат, Мот выбрал большой круглый зал, предположив, что это и есть гостиная. Обставленное белой мебелью, помещение заставило его почувствовать себя грязным. Он бы снял ботинки, но носок на правой, лишенной половины пальцев ноге выглядел жалко. Впрочем, полупустая бутылка виски на стеклянном столике легко смыла неприятное чувство. Чудаковатый хозяин сам предложил отметить покупку, и Мот, не стесняясь, плеснул напиток в единственный стакан. К возвращению Игоря он уже удобно устроился в кресле. — Ну что ж, вижу, вы освоились, — поставив ещё одну бутылку и чистые стаканы на стол, мужчина опустился в соседнее кресло. — Отличный дом. — Неплохой. И просторный, к тому же. Знаете, моё хобби занимает много места… — Да ладно!? Этих монет, чё, так много? — О да! Очень много. И монет, и пластин, и шаров, и спиц — у меня огромное количество всякого такого, — Виктор мечтательно закрыл глаза, — Скажи, Мот, у тебя есть что-то, ради чего ты живешь? Какая-то цель — я не имею в виду квартиру или машину, нет. Что-то такое… не сиюминутное. То, к чему можно идти всю жизнь. — Что-то типа вашего хобби, да? — подмигнул Мот. — Именно. — Ну как сказать. Только без обид — ты спросил, я ответил. Как по мне — это всё игрушечки от скуки. Хорошо, если есть время на всякое такое. Но я предпочитаю жить настоящей жизнью. — Настоящей жизнью? — Игорь уставился на парня, будто тот штаны снял и кучу ему посреди гостиной навалил, — Знаете, дорогой мой, если что-то и называть настоящим, то уж точно не эту глупую суету. Люди карабкаются, стараются изо всех сил успеть, будто в награду им дадут какой-то приз. Но в итоге никто ничего не выигрывает. Нет, Мот, эта жизнь самая что ни на есть иллюзия. Не лучшая, к тому же… — Ну да? — Парень выразительно осмотрел комнату, — А чё! Я б с удовольствием обменял свою иллюзию на твою, раз она тебе не нравится. Только вряд ли удастся провернуть сделку так же ловко, как и с монетой. Игорь рассмеялся. — Дорогой мой, ты пойми, мы пришли в этот мир одинаково нищими… — Я бы поспорил! — Не перебивай. Мы пришли нищими, и мы останемся такими, сколько бы денег ни заработали, какой бы роскошью себя не окружили. Это всё не то. В душе каждый чувствует, что занимается ерундой. И опять же — что не ерунда? Я тебя спрашиваю — что имеет значение? — В смысле? — Не понимаешь, да? Ну, не беда, ты ещё молод. Когда почувствуешь зов настоящего, не спутаешь его ни с чем. Это будет обещание твоего счастья, твоего сокровища. Только тогда ты перестанешь быть нищим. Вот как раз сегодня ты, друг мой, сам того не зная, сделал меня самым богатым человеком на свете! —Реально? Эта чёрная херня столько стоит? Игорь усмехнулся. —Сама по себе она не стоит ничего. Но для меня она дороже всего на свете. —Я смотрю, вы прям серьёзно к своей коллекции относитесь. —Да, серьёзно, — Игорь задумчиво потёр бокалом подбородок, — Послушай, Мот, хочешь увидеть кое-что интересное? — Чё! Ты за пидора меня держишь?! Нахмурившись, Игорь с минуту соображал, потом до слёз расхохотался. Кажется, удачное приобретение пьянило куда сильнее виски. — Я же сказал, что не могу завести даже собаку, с чего ты решил, что я хочу завести человека? Нет, я просто покажу тебе то, что собирал всю свою жизнь. В конце концов, именно твоя монетка станет завершающим штрихом. То есть, уже моя монетка. Моя… разве не интересно? — Интересно, — Мот ещё не до конца успокоился, но любопытство взяло верх. Почему-то он думал, что они спустятся в подвал, как показывают в страшилках. Но, вопреки ожиданиям, хозяин, пошатываясь, направился к лестнице, ведущей на второй этаж. Опрокинув в себя остатки виски, Игорь оставил стакан на перилах и провёл освободившейся рукой по карману. Проверял, на месте ли покупка. — Слушай, а с чего ты взял, что монета у меня? — О, дорогой мой! Я так давно охочусь за ней, что должен уже, как пёс, идти на запах. Или, может быть, она сама звала меня. — Ну да, конечно! Фартануло тебе. — Не совсем. Я ведь уже почти купил её дня три назад. Но посредника обокрали, пришлось выучить все монеты, которые были в той коллекции и заняться обходом блошиных рынков, ломбардов… я, знаешь ли, очень терпеливый человек. И вот она здесь. Последняя. — Последняя? Разве можно собрать коллекцию монет полностью? Или что вы там собираете? — Или что, — рассмеялся Игорь, отпирая дверь, — вот именно — «или что»! Наблюдая, как трясущимися руками Игорь пытается попасть в замочную скважину, Мот удивился, зачем человек в своём доме запирает двери. Хотя, мало ли, какие у богатых сдвиги. Нет, он не испытывал ненависти к толстосумам — зависть, обида, страх — но не ненависть. Сильные чувства редко посещали Мота. Отчасти за это в интернате его считали мямлей. Мот очень редко чего-то по-настоящему хотел, чем-то интересовался… Но этот хмырь — Игорь — сумел разжечь в нём любопытство! Парень осторожно заглянул в комнату, и все опасения тут же остались снаружи. Там росло дерево. Оно заполняло пространство от стены до стены — невозможное, самое прекрасное на свете. Тёмные, узловатые ветви заплетали верхнюю половину комнаты так, что потолка не было видно, и всё же сквозь крону сочился свет. Лился, стекал по мощному стволу прямо к ногам обомлевшего парня. Чёрные узкие листья оставались неподвижны, и всё же Мот слышал едва уловимый шелест. Этот звук, и этот свет, и сам воздух комнаты наполняли голову странными, чужими мыслями. О сладком молоке утреннего тумана, о мелком, тёплом песке под босыми ногами, о зелёном береге и белых скалах — обо всём, чего не было в жизни Мота. О чём он даже не думал. — Ну как? — мужчина встал напротив Мота, гордо уперев руки в бока. — А? — Спрашиваю — нравится тебе моё «или что», моя коллекция? — Коллекция? — Именно. Всё, что ты видишь, собрал я. Ну, не только я, но это не важно. Мной добыт последний кусочек. Недостающая часть. — Не понимаю… Но Мот понимал. Когда прошло первое потрясение, и глаза привыкли к неверному свету — сиянию, окружающему дерево, он разглядел, что оно состоит из тысячи частей. Некоторые предметы легко угадывались — крышки, половники, какие-то колёса, но большей частью детали оказались слишком хорошо подогнаны, чтобы отличить одно от другого. И всё выполнено из того же чёрного материала, что и проданная им монетка. — Оно не настоящее… — Не настоящее?! — взвизгнул мужчина, — да понимаешь ли ты, что смотришь на единственную настоящую вещь? Стоит мне вставить последний фрагмент и тебя сдует, как пылинку! Весь мир исчезнет, потому что как раз он-то не настоящий! — То есть как? — А вот так! Ты что-нибудь слышал о том, что человек приходит на землю, чтобы вырастить себе душу? Хотя откуда тебе… Объясню проще: это древо — ключ! Каждая частичка его не опасна, она принадлежит нашему миру настолько, что даже воспринимается как его составляющая. Но если собрать всё вместе, мировая иллюзия рухнет, и мы — если только мы сами настоящие, если в нас выросла живая душа — мы войдём в мир реальный. В прекрасный и чистый, каким он был создан в начале времён. — Рай? — Если хочешь, называй так, — мужчина указал на ствол, — посмотри сюда. В переплетении древесины Мот заметил маленький, едва различимый кусочек — ещё более чёрный, чем кора вокруг. Пятнышко неправильной формы, будто его обгрызли мыши. — Теперь вы его закончите? Мужчина помедлил, потом бережно вытащил чёрную монетку. Какое-то время он разглядывал её, склонив голову набок, затем, взяв двумя пальцами за края, поднес совсем близко к дереву и… убрал обратно в карман. Как ни в чём не бывало, он обернулся к Моту. — Ни в коем случае, мой дорогой. Ни за что на свете. — Но вы должны! Это же то, о чём вы говорили — счастье, цель и всё такое! Или боитесь, что исчезнете? — Ничего я не боюсь! —Тогда почему? — Мот чуть не плакал от досады, он хотел выхватить монетку и прижать к дереву, но не решался. Как всегда оказался слишком труслив, — и зачем тогда показывать? — Мне хотелось, что бы кто-то был свидетелем моего торжества, — просто ответил Игорь. — Но почему я? — А кто ещё? К тому же, ты безопасен. Власти, чтобы отнять у меня древо, не имеешь, рассказать некому, а если и расскажешь — кто тебе поверит? У тебя вся биография на лбу написана. Не обижайся, дорогой мой, раздели со мной этот момент. Игорь примиряюще улыбнулся, но Мот упрямо потряс головой: —Поставьте монетку. Вы же сами говорили… — Да что тебе в этом?!— сердито прервал его мужчина, — разве ты не понял ещё? Только сейчас я счастлив, в моей руке последний фрагмент! Вот он, смотри! Я всю жизнь стремился к этому моменту и что? И что ты предлагаешь? Просто взять и прервать его? Нет, мой друг, я хочу всю оставшуюся жизнь провести у корней этого древа. Каждую секунду ощущая, что могу шагнуть в Рай.***
— Эй, давай- давай на выход! — Охранник постучал ногой по скамейке, на которой сидел неопрятный молодой человек, — Парк уже два часа, как закрыт. Парень, встал и быстро пошёл к воротам, будто только и ждал, когда его попросят. — Нарик хренов, — буркнул охранник и продолжил обход. Тем временем молодой человек свернул с дорожки, быстро перебрался через забор и оказался в маленьком неухоженном саду. Пригнувшись, он направился вдоль стены дома, пока не оказался рядом с водосточной трубой. Ловко забрался по ней на второй этаж и влез в окно, которое сам и приоткрыл несколько часов назад. Вопреки обещаниям, Игорь спал не у корней древа, а в своей кровати. Под его прерывистый храп Мот быстро обшарил одежду, валявшуюся на полу. В карманах монетки не обнаружилось, зато нашлись ключи от комнаты на втором этаже. Поднявшись по лестнице, парень тихо отворил дверь. Насколько он помнил, никакой сигнализации не было, но кто мог сказать наверняка? Дерево всё так же сочилось призрачным светом. Мот приложил все усилия, чтобы не попасть под его чары. Не до того. У него была цель — может быть впервые в его грёбаной жизни — у него была цель! И цель эта лежала прямо перед ним на обычной белой подушке. Возможно, хозяин дома и собирался в будущем соорудить алтарь для чёрной монетки, но сегодня его хватило лишь на это. Этот пьяный дурак даже не подумал спрятать её в сейф! Ощущая странную боль в груди, Мот поднял монетку и протянул к дереву. Парень так дрожал, что пришлось помогать второй рукой. Он чувствовал, что жизнь, безрадостная, как осенняя слякоть, подходит к концу. То, что будет дальше, настолько же не похоже на унылое существование его, как и деревья в саду, через который он пролез, не похожи на это чудесное древо. Повторяя движения мужчины, Мот поднёс монетку к коре, почти закрывая брешь, и зажмурился. По щекам его катились слёзы. Этот кусочек металла в его руках ничего не стоил, но для кого-то был самым большим сокровищем на свете. Да, Мот понимал, теперь он понимал!***
Спустя час, всё ещё шмыгая носом, Мот покинул дом тем же путём, каким и проник в него. «Когда находишь что-то по-настоящему ценное, нельзя выпускать это из рук» — сказал старый дурак. И как он был прав, чёрт побери! Тысячу раз прав! — Ни на мгновенье, — пробормотал Мот и нежно погладил пальцем металлический бок монетки.Валентин Орлов Родился в 1985 году в городе Саратове, окончил Саратовский государственный университет по специальности Вычислительные машины, работает в телекоммуникационной компании. Инженер связи. Одним словом, технарь. Считал, что для публикации литературных произведений нужно особое образование и подготовка, потому собственное творчество нигде не афишировал. Но желание развиваться не давало покоя, хотелось узнать профессиональное мнение, потому в 2013 году Валентин отправил свою работу в редакцию альманаха. Это первая публикация автора.