ЗОТИК
Лишь он бродил в тенях Зотика́,
В сверканье солнца-уголька,
Но возвращаться не спешил
На моря злые берега,
Прогнившее то побережье,
Где океан волной омыл
Руины древних городов,
Где боги пьют нектар веков.
Он побывал в садах Зотикà,
Где кровоточат все плоды,
Где симорг страх вселяет в души…
Там нету зелени листвы.
Солнце всходило, заходило,
А путник смаковал вино,
Напиток амаранта[1] пряный.
И ему было все равно.
Любил он диких дев Зотикà,
И не хотел их покидать,
Но поцелуя от вампира
Не получилось испытать.
За ним гонялся алый призрак —
Лилит из мертвых городов,
Маня любовью и отравой.
Он к смерти был всегда готов.
Он плавал на галерах в Зотик,
Мерцанье мачт в ночи видал,
Смотрел в лицо штормáм и бурям
И вахту нес, хоть и устал.
И на просторах океана
Он любовался на луну,
И видел дальние он страны,
Но только Зотик люб ему.
Кларк Эштон Смит МЕРТВЕЦ НАСТАВИТ ВАМ РОГА
(Драма в шести сценах)
Сомелис, королева Галеор, бродячий поэт и игрок на лютне, гость Смарагада Натанша, некромант Бэлти, фрейлина Сомелис Калгаф, негр, помощник Натанши Сарго, казначей короля Боранга, капитан охраны короля Ожидающие женщины, придворные дамы, придворные, стража и гофмейстеры. Место действия: Фараад, столица Юорса, на затерянном континенте Зотик.Сцена I.
Большая палата в покоях королевы, во дворце Смарагада. Сомелис восседает на высоком, подобном трону, стуле. Галеор с лютней в руках стоит перед ней. Бэлти и несколько женщин сидят на диванах неподалеку. Два черных гофмейстера стоят в ожидании у открытой двери.Галеор (играя на лютне, напевает):
Поторопись, не стой столбом, о, юноша горячий,
ведь ночь пришла, сгустилась тьма
и в треске пламени звеня
слышны шаги богини Илилоты.
Ее уста, ее глаза…
Поток уносит вас в мир сна.
Во лбу ее луна горит,
и лютня волшебством звучит,
вам предсказав явленье Илилоты.
Богини плоть как кость бела.
Ее объятья, как врата,
вас унесут в ее края
где льются реки колдовства
за алой звездочкой — жилищем Илилоты.
Сомелис:
Люблю я песни. Но скажите:
откуда столько вирш об Илилоте?
Галеор:
Она — богиня пред которой
склоняются все люди на земле,
где я рожден. Но разве в Юоросе
ее не обожают столь же сильно?
Она ж мягка, добра, в дарах обильна,
благоволит к влюбленным…
Сомелис:
Ну уж нет.
…У нас она темна, и часто кровь
смешавшись с теплой пеной восхищенья…
А, впрочем, вы мне лучше расскажите
о дальних странах…
Галеор:
…что морями перемен
от нас отделены. Там кедры,
как беседки для любви, обвитые лозой
с цветами ярко-красными, как кровь…
По тропам, где лишь мох растет, гуляют агнцы,
чей мех — руно, белее горных льдов.
А берега ручьев из сердолика ведут к пещерам,
где, чуть приоткрывшись, лежат ракушки,
как уста красавиц. И ястребы морские —
рыбаки, раскинув крылья, словно бурый парус,
спешат из гнезд, чтобы вернуться к ночи,
когда огни заката разгорятся и засверкают
на судов обломках, торчащих из прибрежного песка,
вокруг которых перламутр сверкает, как в
маскараде, древнем словно мир.
Сомелис:
Хотелось бы родиться в той земле,
а не на Юоросе.
Галеор:
Я хотел бы
гулять лишь с Вами ночью
вдоль пруда с узором вялой пены.
И наблюдать Канопуса сиянье над кронами могучих
кипарисов, горящего как древности маяк.
Сомелис:
Уж лучше помолчите. Тут есть уши
что слышат лишнее, и рты что шепчут.
А муж — ревнивец…
(Она прерывается, поскольку в этот момент король Смарагад входит в комнату.)
Смарагад:
… Сцена, просто прелесть.
Ты, Галеор, мне кажется, как дома
в палатах королевы. Говорят,
ты развлекаешь даму лучше,
чем грустный и унылый сюзерен.
Галеор:
Готов я скромно петь, терзать с печалью лютню
как ради короля, так и его супруги.
Смарагад:
Действительно, поешь ты сладко.
Как птица симорг, ищущая пару.
А голос твой заставит трепетать любую женщину.
Он увлечет ее в водоворот безумной страсти…
И как давно ты здесь?
Галеор:
Я?.. С месяц.
Смарагад:
Да с летнего солнцестоянья. И сколько
из моих придворных дам ты затащил в постель?
Иль должен я спросить, кто возжелал тебя?
Галеор:
Нет никого, клянусь серпом луны…
В свидетели я Илилот возьму, ту что
влюбленным всем, как мать родная.
Самаргад:
Я понимаю. Рад бы был тому,
чтоб кто-то подтвердил твои слова,
но скромность нравов чудо в Юоросе.
Тут шлюх хоть пруд пруди.
(Поворачивается к королеве)
Сомелис, не нальешь вина? Хочу я выпить
за целомудрие — дар редкий, дорогой.
Ведь за потерю могут покарать.
(Королева указывает на серебряный кувшин, стоящий на низком столике вместе с кубками из того же самого металла. Самаргад поворачивается спиной к остальным и наливает вино в три кубка, и словно случайно проводит ладонью над одним из кубков. Его он вручает Галеору. Другой дает королеве, а третий подносит к своим губам).Пусть каждый помнит свою роль,
вино вам разливал король.
Сие есть честь.
Мы пьем до дна
за королеву, короля,
и за тебя пьем, Галеор,
за песни бардов и наш спор.
(Король залпом выпивает кубок. Королева подносит свой кубок к губам и делает маленький глоток. Галеор поднимает кубок, смотрит в него.)Галеор:
Смотрите пена…
Смарагад:
…Пузыри…
мне даже кажется, они
сорвались с губ того, кто мертв,
кто тонет в бездне темных волн.
Сомелис:
Ваш юмор странен, господин.
Нет ни пузырика в вине.
Смарагад:
Тебе помедленней я лил.
(Галеору)
Ты не задумываясь пей.
Вино старинное вкусно,
а виноделы все мертвы…
(Поэт все еще колеблется, затем выпивает кубок залпом.)
Ну как на вкус тебе оно?
Галеор:
По вкусу точно как любовь,
если бы та была вином,
или конфетой на губах…
но яд мне горло сильно жжет.
(Он раскачивается, затем падает на колени, все еще сжимая пустой кубок.)
А я невинен. Никого
не обижал я никогда…
Но почему такая смерть
мне суждена?
Смарагад:
Отвечу я.
Испил ты сладкого вина
чтобы напиться навсегда,
чтоб не смотрел на королев,
чтобы не портил местных дев.
Когда же черви из могил
твой череп прогрызут до дыр,
ты саг любовных не споешь
и к дамам в гости не пойдешь.
Сомелис
(медленно поднимаясь со своего места, вызывающе):
Король, узнает весь Юорос,
про вероломство, и рассказ
перелетит за край болот,
что проклят навсегда не раз.
(Королева опускается на колено перед Галеором, который, распростершись, лежит на полу и умирает. Слезы падают из ее глаз, и она кладет руку на лоб Галеора.)Смарагад:
Я вижу, он тебе был дорог.
Удавку бы накинуть скоро
на шею мягкую твою. Но нет,
я красоту люблю. Ступай быстрей
в свою кровать и жди меня,
приду…
Сомелис:
Я буду ждать
и ненавидеть, и страдать.
И сердце станет словно сталь
лишь для червей моя печаль.
(Сомелис выходит, следом за ней Бэлти и другие женщины. Два гофмейстера остаются.)
Смарагад (подзывая одного из гофмейстеров):
Церковный сторож пусть придет
и тайно похоронит тело,
Чтоб не было огласки делу.
(Гофмейстер выходит, король поворачивается к Галеору, который пока еще жив.)
А думал ведь себя увековечить,
теперь уж не получится никак,
никто тебя не вспомнит даже.
Галеор (слабым, но хорошо различимым голосом):
Нет, все не так…
Я пожалел бы вас, король, но не хочу.
Иная роль мне суждена,
хоть выпил яд я весь до дна.
До мести миг остался мне,
пусть я погибну в сладком сне.
(Занавес)
Сцена 2
Зал аудиенций Смарагада. Король сидит один на двойном троне. Стражники с трезубцами дежурят у трона и возле каждого из четырех входов. Несколько женщин и гофмейстеров бродят по залу, исполняя какие-то мелкие поручения. Сарго, королевский казначей стоит в углу. Бэлти подходит нему, чтобы поговорить.Бэлти:
Но почему король сегодня здесь?
Ведь нету дел у государства.
Он брови хмурит, гнев его
готов испепелить все царство.
Сарго:
Виной волшебник, Натанша,
что нечестивый чародей,
и некромант, и сам злодей.
Бэлти:
Увы, я слышала о нем.
А вы знакомы? И как он?
Сарго:
Я не могу вам рассказать.
Не стоит это обсуждать.
Бэлти:
Вы интригуете меня.
Сарго:
Ну, хорошо, скажу я вам.
Есть те, кто думает, что он,
сын дьявола с волчицей,
пришел к нам отличиться.
Он смел и к низостям готов,
колдун и некромант… без слов.
Бэлти:
И это все?
Сарго:
Ну, что еще…
Такие существа имеют запах.
От них воняет, как от старых книг,
от ведьм, от Зла — нечистого творенья,
и запах этот смертоносен — точно,
как трупов вонь, погибших от чумы.
Бэлти:
Достаточно, чтобы с ума свести.
Не нравятся мне те, кто плохо пахнет.
(Через парадные двери входит Натанша. Он проходит широким шагом, опираясь на посох, и встает прямо перед Смарагадом.)Сарго:
Теперь идти я должен…
Бэлти:
Не держу,
тем более что ветерок идет
с загнившей территории…
(Сарго и Бэлти расходятся в разные стороны)
Натанша
(не преклонив колен и даже не поклонившись):
Вы вызвали меня?
Смарагад:
Да. Говорят,
что занят ты искусством запрещенным,
торгуешь тайным, демонов зовешь,
сон мертвецов ты без нужды тревожишь.
Что истина, что ложь, скажи мне честно?
Натанша:
Все истина, зову личей[2] и ка[3],
Хоть и не те из душ, что ночью бродят,
а джины элементов остальных
Порою порученья выполняют.
Смарагад:
Что! Смеешь признаваться ты
в делах противных людям всех сословий?
Или забыл о тех ты казнях страшных,
что за деянья злые наши предки
ввели в Юоросе для всех злодеев оных?
В котел смолы кипящей ноги их опустят,
потом гвоздями к доскам приколотят
вареные конечности на дыбе.
Натанша:
Действительно… Законы ваши знаю,
и даже то, что есть запрет убийства.
Смарагад:
Что ты в виду имеешь?
Натанша:
…То, что
Вы, король, заполнили могил намного больше,
чем ваш слуга покорный — некромант,
который лишь места освобождал в могилах,
поднимая мертвых. Или хотите вызвать тех,
кто подтвердит мои слова? Вот Фамостан —
он ваш отец — погиб,
укушен ядовитой рыбой
в ванне, куда ее вы принесли тайком.
Или ваш брат Аладада,
которого по вашему совету
Снабдил расколотым копьем ваш егерь.
А он ведь вышел на болотного кота.
И мог того лишь только уколоть.
Однако это вестники всех тех,
Кого вы в эти годы погубили…
Смарагад (наполовину поднявшись со своего места):
Вся сажа ада, так ты смеешь мне дерзить?
Будь ты хоть человек, хоть дьявол,
с тебя живьем я кожу снять хочу,
и чтоб она свисала полосами, как юбка,
а кишки намотаем на брашпиль.
Натанша:
Слова… слова… Подобно пене
на берегу ручья. Ведь из людей никто
меня и тронуть пальцем не посмеет.
Я посохом взмахну, и круг огня
сметет все то, что вкруг меня…
Вам следует меня бояться сильно.
Ведь есть на то причины… потому
что знаю тайны, спрятанные вами,
и то, что в яму змей
вы душу превратили сами.
Где юноша, что звался Галеор,
который пел играл на лютне,
и услаждал ваш мерзкий двор
своей талантливой игрой?
Убит. За что? За то, что
спел Сомелис молодой?
И это тоже знаю я,
а так же где его могила,
где червь могильный правит бал…
Смарагад (Распрямившись, он скривился):
А ну-ка прочь! Я так устал.
Все вон! Все вон!
Ты — с глаз долой! Из Фараада!
А чтоб заставить поспешить…
Шерифам я велю побить
красавца злого неофита, чья
кожа словно эбонит, — Калгафа,
с кем ты в грехе нежен,
который у тебя заместо девки.
Обдумай это хорошо, а то
Калгаф твой попадет
в сырой и мрачный склеп,
лишившись кишек.
Но за стенами священного Фраада
вы встретитесь, колдун,
коль поспешишь ты
город мой покинуть.
А если нет —
то встретишь палачей.
Натанша:
Король, запомни, если что случиться
с моим Кеалгафом
ад придет к тебе, поглотит и тебя
и твой дворец.
(Натанша уходит.)
(Занавес)
Сцена 3
Кладбище Фараада. Все заброшенно, и ветви полусгнившие кипарисов над потрескавшимися надгробными камнями, и полуразрушенные мавзолеи. Выщербленная луна сверкает через тонкие облака. Напевая, появляется Натанша.Натанша:
Беззубый вампир тихо песню бормочет,
скрываясь от солнца дневного.
Он крылья расправить и улететь хочет
туда где свинья умерла…
(Калгаф появляется из-за полуразвалившейся двери склепа поблизости. В руках у него темный мешок. Он бросает его под ноги Натанши.)Калгаф:
Я поздравляю вас, учитель.
Натанша:
Как хорошо, что я велел тебе,
меня дождаться здесь, средь могил
и пробудить от утреннего сна,
когда лишь пьяный ходит средь руин.
Как и предвидел я, король был вероломен,
послал собак, чтобы тебя поймать,
он не рискует руку поднимать,
на тех, кто знает тайны колдовства.
Однако зуб он затаил и не простит,
а злобу выместит на том, кто слаб…
Беги из Юороса, все брось.
Лишь дьяволы останутся с владыкой.
(Он замолчал, осмотрел могилы и мавзолеи.)
Эта земля просто подарок некроманту —
убийство на убийстве, и пред тем
как покидать сей край работы много.
Мой милый Калгаф, мы нашли страну
О коей мой знакомый говорил.
Вон молодые кипарисы пожелтели
от соков смерти из могилы Тамамары,
которая укрыла от глаз смертных
тебя. Смотри, вся надпись заросла
и имя тоже…
(Он шагнул к могилам, внимательно разглядывая землю, потом вытянул посох вдоль земли. В какой-то момент посох яростно закрутился в его руке, словно палочка экстрасенса, а потом ее кончик неожиданно ткнулся в землю.)Вот та могила, что сокрыла Галеора.
Торф перекопан здесь и вся земля…
(Он повернулся в сторону Фараада, чьи башни смутно вырисовывались за некрополем. Подняв обе руки, он сплел пальцы, а большие пальцы словно рога уперлись в небо.)А этот знак могуч, монарх ревнивый,
который так боится быть с рогами,
убийца, отрицающий вину.
(Поворачивается к Калгафу.)
Устроим церемонию сначала.
Достань кадило, круг я начерчу.
(Достает короткий меч и артхам из-под плаща и чертит широкий, глубокий круг на торфе, а потом другой внутри первого. Калдаф открывает темную сумку и вынимает четыре изукрашенных кадила, чьи ручки напоминают двойной треугольник — знак Макрокосма. Он кладет их между кругами на одинаковом расстоянии друг от друга, и зажигает их. Потом некромант встает в цеипвнутреннего круга. Натанша передает артхам Калгафу, но оставляет себе магический посох, поднимая его над головой. Они оба поворачиваются к могиле Галеора.)Натанша (распевая):
Мунтанут , маспрафа бати.
Вапвас руну, вха раскуту…
Скажи мне, слышишь ты меня,
инкубус, мой кузен, явись.
Вечерняя заря пришла
из тьмы и мрака — появись.
Приди из глубины могил.
Прислушайся к словам владык,
мы сделку с адом заключим.
У вас есть вещь, что ищешь ты.
Лети сюда на крыльях сна,
оставь ту бездну, где живешь.
Войди в могилу, где тела
лежат погибших мертвецов,
восстань из гроба, оживись.
Шагай старинною тропой
согласно мантре, что дана,
вора вофа фасаидон…
Да пусть прибудет сила
С тобой… сорфа наградиа
Явись из царства смерти…
(После паузы.)
Ватч пантари вора награбан.
(Закончено заклятиье некроманта.)
Калгаф:
За, мозадрим: вачама вонх разан.
Да, мастер, вонх создаст все остальное.
(Эти слова были на умленгфе — древнем языке Зотики, который использовали ученые и волшебники. А тем временем земля раздалась и из-под нее поднялся лич Галеора с землей на лице, руках и одежде. Он, угрожающе волоча ноги, подошел к внешнему кругу. Натанша поднял посох, а Калгаф — артхем, контролируя мятежный дух. Лич отступил.)Лич (тонким, нечеловеческим голосом):
Вы вызвали меня,
Вы вызвали меня,
По своему желанию.
Натанша:
Ты поступай, как мы сказали,
ступай по переулкам и дворам
тем, что заброшены давным-давно.
Скрывайся от Луны и глаз мужчин,
ты должен отыскать вход во дворец,
тот, что известен мертвым королям,
и залами, известными лишь духам.
Найдешь ты там палату Сомелис
и совратишь ее, как все инкубы
поступают в мире.
Линч:
Вы приказали, я лишь подчиняюсь.
(Линч уходит. Когда он исчезает из поля зрения, Натанша выхордит из круга, и Калдаф гасит кадила и начинает складывать их в сумку.)Калдаф:
Куда теперь?
Натанша:
…Куда ведут дороги
Подальше от границ Юороса.
Не станем ждать, когда созреет плод
посеянного нами Зла.
Преподнесем тому урок,
кто захотел любимого миньона
и моего псаломщика, на ложе
в палате пыток уложить.
Калдаф и Нананаси (уходят, распевая):
Вот для вампиров жирный путник,
что в одиночестве бредет,
его утащат в ад могилы,
и на обед он нам пойдет.
(Занавес)
Сцена 4
Спальня королевы. Сомелис полусидит, полуоткидывается на уютном диване. Входит Бэлти с дымящейся чашей в руках.Бэлти:
С вином хранящим теплоту всех прежних лет,
и специями с дальних островов,
что на востоке,
смешала я вот этот хип-по-крас ,
и подогрела.
Теперь испей и с легкостью уснешь.
Сомелис (плавным движением оттолкнув чашу):
Вот так вот выпью то, что Галеор
и в путь отправлюсь дальний из дворца
туда, где тени Зла от гибельного солнца.
Яд убивает медленно но верно,
ведет туда, куда ушла любовь
столь ненавистная для короля.
Бэлти:
Тогда я вам немного поиграю,
одну из песен, что пел Галеор.
(Она берет цимбалы и поет.)
Одинокая в розовом мраке небес
Светит в небе одна золотая звезда
Вот печально звеня, соскользнула она
Вниз к земле и сгорела совсем.
Прибыл ночью мой любимый
Лишь печаль в его глазах
За любовью он поднялся
Из могил, где вечный мрак.
(Она прервала пение, поскольку раздались шаги. Кто-то подошел к спальне королевы.)
Сомелис:
Кто там идет? Боюсь, что сам король.
(Дверь резко открывают, и входит оживленный злодеем линч Галеора.)
Бэлти:
Откуда эта тварь сюда явилась?
Откуда эта грязь? Вы только посмотрите!
Похож на Галеора. Невозможно!
(Лич осторожно выступает вперед и начинает что-то невнятно бормотать.)
Сомелис:
Но если ты и в самом деле Галеор,
ты с легкостью ответишь на вопрос:
кто был ваш друг,
кто счастья вам желал?
(Бэлти бросилась мимо гостя, который казалось ее не замечал.)
Но если вы злодей, одетый Галиеором,
то я произнесу святое имя,
взову к святой богине Илилоте.
(При имени богини руки и тело линча задрожали, словно он столкнулся с неведомым противником. Когда постепенно дрожь унялась, жидкое пламя смерти вспыхнуло в глазах мертвого и на его лице теперь была написана нежность и смущение.)Галеор:
Как прибыл я сюда?
Я весь в сомнениях.
Мне кажется, что я был мертв,
и люди закопали мое тело
в сухой земле.
Сомелис:
Здесь тайна, ну, а время мало.
Но вижу, что ты — Галеор.
Никем другим ты быть не можешь.
Я думала ты умер, ты — живой,
полон любви и знаешь, что взаимна
Она… Мне больше нечего сказать.
Галеор:
Как знать…
Ведь должен быть я мертв,
а вижу я тебя и слышу.
Любовь сжигает мои вены,
где правит ныне смерть-зима.
Сомелис:
Как знать?
Что можешь вспомнить?
Галеор:
Немного. Лишь ночную тишину,
которая царила слишком долго,
пока не зазвучал тот самый голос —
высокомерный и надменный глас.
Он цену предложил за службу,
но вспомнить не могу я, за какую.
Теперь сомнений полон я, но ощущаю
как кто-то там один во тьме боролся
с негодяем, и кто-то — голос был другой —
призвал бежать прочь от злодея.
Сомелис:
Я верно думаю,
замешен некромант тут.
Поднял тебя из гроба и прислал
ко мне. Узнать бы лишь зачем?
Наверняка намеренья его
не отличались чистотою нравов.
Но есть проблема, Бэлти вот ушла
наверное к Смарагаду. Наш король
тут будет скоро, в этом нет сомненья.
Тогда убьют тебя повторно, точно…
(Королева идет к двери, закрывает ее и запирает на тяжелый металлический брус вставив его в массивные гнезда. Потом, достав платок и кувшин с водой она смывает могильную грязь с лица и рук Галеора, приводит в порядок его одежду. Они обнимаются. Линч целует женщину и гладит ее щеки и волосы.)Твои прикосновения приятны,
нежны и ласковы, как были ране.
И все же твои губы, твои руки…
Ты холоден, как смерть, но я тебя согрею,
сожму в своей постели и объятьях.
И до того, как меч падет карая,
мы тайну разрешим…
(Тяжелые шаги за дверью и громкое бормотание, а потом металлическое клацанье, словно кто-то стучит рукояткой меча о дверь.)(Занавес)
Сцена 5
Королевский павильон в дворцовом саду. Смарагад сидит во главе длинного стола, заставленного кубками, винными и ликерными бутылками, часть которых лежит на боку, другие — полупустые. Сарго и Боранга сидят на скамейке у основания стола. Дюжина собутыльников склонились над своими бокалами, некоторые лежат на полу и на скамьях.Сарго и Боранга (сидят и поют):
В старые дни жил веселый вампир,
темную кровь у людишек он пил,
без кубка и без бутылки,
из вен мертвецов он пил.
А мы будем пить из кубков
берилловых и золотых
вино годов старинных,
Кровавых и золотых.
(Наступила тишина, в то время как певцы хриплыми голосами продолжали распевать. Смарагад наливает, и выпивает кубок вина, потом наливает снова.)Боранга (очень тихим голосом):
Устал он или раздражен,
но пьет сегодня наш король
так, словно хочет утопить
свой страх на дне бокала.
Сарго:
Он перепил всех наших пьяниц,
что возле бочки возлежат…
Все потому, что некромант
нарушивший страны законы
зашел поутру к королю…
Что говорить, а мне хватило
той вони, что от Натанши
наполнила весь зал дворца,
как он вошел…
Потом я сюзерену предложил
позвать рабов, чтоб принесли
кадила, опахала разогнать
вонь некроманта.
Боранга:
Все говорят, что этот Натанша
и друг его цветной исчезли оба.
Хотя куда ушли, никто не знает.
Весь Фараад наполнен слухами.
А я бы не дал дичи ни куска, ни
заливного из хвоста за мага.
Давай-ка лучше песенку споем:
(Они поют)
Вор в доме,
вор в доме,
Что делать хозяину?
Вызывать Тоусера
или сдохнуть смело.
(Входит Бэлти растрепанная, она задыхается.)
Бэлти:
Ваше Величество, безумие из ада…
Смарагад:
Случилось что?
Иль кто-то покусился на вашу честь?
Бэлти:
Нет, я про королеву.
Из спальни я ее поспешно прибежала.
Смарагад:
И что там с королевой?
Вы бросили ее? Она одна?
Бэлти:
Нет, не одна…
К ней гость, пришел,
мертвец.
Смарагад (приподнимаясь со своего места):
Что хочешь ты сказать?
Гость и мертвец?
Но мертвецы не ходят…
И почему ты прибежала так сюда,
с распущенными волосами?
Бэтли:
Там был сам Галеор.
Смарагад:
Ах!
Но будь я проклят!
Лежит в земле он, если слуги
меня не обманули этим утром…
Бэтли:
Нет!
Он вернулся. Прямо к королеве.
Он весь в земле и верно из могилы,
и адские огни в его глазах пылали.
Смарагад (вставая):
Подробней расскажи,
хотя не верю. Нет!
Живой он или мертвый,
что делает он в спальне королевы?
Бэлти:
Не знаю, как пришел он, почему.
Но королева говорила с ним,
а я помчалась к вам.
Смарагад:
Сарго, Боранга, слышали вы это?
За мной! Посмотрим, что там происходит!
Разворошим гнездо кошмара!
(Король направляется к двери, в сопровождении всех остальных.)
Чума всех побери!
Какая вонь идет от этих стен!
И где охрана?
Отрежу уши им тупым серпом!
Залью глаза мочой кипящей
за то, что пропустили
в спальню королевы незнакомца,
будь это гоблин, лич иль человек.
(Занавес)
Сцена 6
Зал перед спальней Сомелис. Входит Смарагад, Сарго, Боранг и Бэлти, в сопровождении двух гофмейстеров. Король пытается открыть дверь спальни королевы. Обнаружив, что она не открывается, он, вытащив меч, бьет по двери его рукоятью, но без ответа.
Смарагад:
Кто запер эту дверь? Неужто королева?
Клянусь, что больше никогда
она не станет двери закрывать,
когда мы выбьем эту. Я сам ее
закрою… на гробу! Боранга, Сарго,
навалимся все дружно.
(Все трое наваливаются на дверь, но не могут выбить ее. Сарго сильно пьяный, теряет равновесие и падает. Боранга помогает ему встать на ноги.)Построив сей дворец, мои отцы
так постарались. Все двери
противостоят осаде.
Боранга:
Машины для осады в арсенале.
Тараны, что свернут любые башни,
пробьют врата любой из крепостей.
Я, если разрешите, за народом,
тараны с арсенала принесем.
Смарагад:
Не нужен легион, ведь все узнают,
что зло таится в спальне королевы.
Я не привык стучаться в эти двери…
Но пытки ждут того, кто все затеял,
они сведут с ума кого угодно.
Сарго:
Но если это в самом деле бард,
то вызвал его к жизни из могилы
тот самый некромант, тот Натанша.
А может он призвал и прочих мертвых
из склепов, из могил и из глубин,
куда мы прятали тела казненных ночью?
Тут нужен экзорцизм. Священник есть,
чтоб провести обряд.
Смарагад:
Я сильно сомневаюсь, что волшебник,
проклятый некромант — поднял из мертвых
чудовище. Но ни тебя, и не Боранга
я не зову с собой.
(Поворачивается к гофмейстерам.)
Вы принесите мне вязанку дров и
сырой нефти.
Боранга:
Ах, господин мой, цель ваша какова?
Смарагад:
Вы скоро сами все, мои друзья, поймете.
Бэлти:
Но там ведь окна есть. Они большие.
По лестницам подняться может стража
и отпереть дверь в спальню королевы.
В опасности она быть может оказалась,
ведь демон к ней пришел.
Смарагад:
И я об этом.
Он по всему желанный гость в сей спальне,
поэтому закрыты эти двери.
А я не вор, чтоб лазить в окна…
(Возвращаются гофмейстеры, неся охапки хвороста и фляги сырой нефти.)
Сложите хворост.
Поливайте нефтью… и поскорей…
(Гофмейстеры повинуется. Смарагад хватает один из светильников, развешенных по залу, и бросает на кучу хвороста. Немедленно огонь взлетает вверх по двери.)
Я подогрею ложе черного разврата,
сожгу вертеп в пределах стен дворца.
Боранга:
Да вы сошли с ума?
Спалите весь дворец!
Смарагад:
Огонь пожара скверну всю очистит.
Вот только мало дров огню,
сюда бы колдуна и прихвостня его.
(Огонь быстро распространяется по занавескам прихожей. На пол падают куски горящей ткани. Бэлти и гофмейстеры убегают. Фрагмент горящего гобелена падает на Сарго. Качнувшись, тот падает в огонь. Не в силах подняться, уползает, кричит, одежда ее пылает. Искры падают на королевскую мантию. Король с проворством сбрасывает ее. Огонь поедает дверь и от нее отваливается большой деревянный фрагмент. Пламя вспыхивает с новой силой. Боранга и Смарагад отступают.)
Боранга:
Ваше Величество, дворец горит…
Нам нужно поспешить, чтобы спастись.
Смарагад:
Вы говорите мне, огонь бессилен?!
Ах, это замечательный огонь!
Он скроет тайны этой спальни,
и принесет душе покой.
Пусть остается только пепел,
хоть трупов некроманту нет…
Боранга:
Сир, мы должны идти…
Смарагад:
Пойдем, иначе будет поздно,
мы дело сделали свое.
Оставь меня, Боранга…
Я зарежу развратников, покуда не сгорели
(Размахивая мечом, он прыгает через упавшую дверь в пылающую палату.)(Занавес)
[1]Амара́нт, или щири́ца (лат. Amaránthus) — широко распространённый род преимущественно однолетних травянистых растений с мелкими цветками, собранными в густые колосовидно-метельчатые соцветия. [2] Лич , производное от немецкого Leiche — «труп» или от староанглийского lic (произносится так же, как и lich) — маг-некромант, ставший нежитью, по одним версиям — после смерти, по другим — вместо смерти. [3] Ка — в религии древних египтян — дух человека, существо высшего порядка, олицетворенная жизненная сила, считавшаяся божественной. По верованиям древних египтян, «Ка» стояла в непосредственных отношениях к своему земному проявлению, подобно «genius» римлян, но ещё теснее.После смерти человека Ка продолжал своё существование внутри гробницы и принимал подношения, проходя в часовню через «ложную дверь». «Ка» изображали как подобие её носителя, но с поднятыми вверх руками.